В апреле в журнале Online Information Review опубликована статья «Почему в сети так много экстремистских высказываний. Эмпирический сопоставительный анализ ситуации в Японии, Корее и США» (Why are there so many extreme opinions online?: An empirical, comparative analysis of Japan, Korea and the USA) Шиничи Ямагучи (Shinichi Yamaguchi), сотрудника Центра глобальных коммуникаций Международного университета Японии в Минамиуонуме. В более ранних исследованиях рассматривались три причины, по которым в сети мы видим так много экстремальных и экстремистских высказываний — это избирательность восприятия; диалог в сети носит более агрессивный и экстремальный характер; агрессивные и экстремальные взгляды быстрее распространяются, чем умеренные. Автор выдвинул гипотезу: люди, имеющие экстремистские взгляды, чаще выражают их через социальные сети, чем люди, придерживающиеся умеренных взглядов. Он выстроил модель публикации в социальных сетях для оценки зависимости между экстремальными высказываниями и количеством постов. Модель охватывает пользователей социальных сетей Японии, Кореи и США. Такие географические рамки позволяют выявить различия между странами и подтвердить, что данный феномен является универсальным. Анкетирование было организовано онлайн. Для количественного анализа данных, полученных в результате анкетирования (5095 анкет), была применена модель Тобита. Установлено, что чем более экстремистский характер носят высказывания, тем больше постов по двум обозначенным темам (поправки к конституции в Японии, приток иностранцев в Японию, Корею, США) опубликовано в социальных сетях трех названных стран. Кроме того, чем выше интерес к теме, тем больше выражен данный эффект. Таким образом, гипотеза получила свое подтверждение. Автор делает вывод, что пользователи должны быть готовы встретить в социальных сетях многочисленные экстремистские высказывания, однако компаниям-провайдерам следует осуществлять политику ограничения экстремизма высказываний.
УДК: 077:316+004.773
ГРНТИ: 19.31; 11.15.89; 04.51.54; 19.21.91
Источник:
https://www.emerald.com/insight/content/doi/10.1108/OIR-07-2020-0310/full/html
Интересная и довольно популярная тема поднята в статье Мэттью Хэнны (Matthew Hannah) «Информационная грамотность в век Интернет-конспирологии» (Information literacy in the age of internet conspiracism). Общество XXI века столкнулось с такими вызовами, как ложная информация, дезинформация, фейковые новости, пропаганда и вирусные конспирологические теории, бесконтрольно распространяемые в Интернете. Согласно исследованию, проведенному Ipsos в 2019 г., почти 86% респондентов, столкнувшихся с фейковыми новостями, сообщили, что стали их жертвами. Теории заговора подпитываются интересом и восприимчивостью к ним граждан и ставят уникальные задачи перед учеными и педагогами, которые призваны формировать информационную грамотность и культивировать здоровые информационные практики. Для того, чтобы убедиться в существовании и сложности этих задач, стоит лишь сравнить модели информационной грамотности (ИГ) с принципами распространения во всемирной сети конспирологической информации. В фокусе внимания автора — конспирологическая теория QAnon.
QAnon — распространённая в США теория заговора, наиболее популярная во времена президентства Д. Трампа. Последователи теории QAnon (анонимы, или так называемые «аноны») убеждены в том, что Соединёнными Штатами (или даже всем миром) правит некая тайная и могущественная клика сатанистов-педофилов, которая якобы поддерживает гигантскую международную схему сексуальной эксплуатации несовершеннолетних и существует уже на протяжении долгого времени.
QAnon является логическим следствием растущего политического экстремизма в сочетании с информационными технологиями; и, как результат такого слияния, QAnon реализует странную форму ИГ, с которой трудно бороться. Автор статьи последовательно сравнивает информационные практики, реализуемые сторонниками теории QAnon, с элементами модели, разработанной Ассоциацией университетских и научных библиотек (Association of College and Research Libraries, ACRL). Модель ACRL обучения ИГ включает в себя такие обязательные элементы, как определение исследовательских задач, поиск и использование информации, а также синтез и оценка такой информации. Автор приходит к выводу об удивительном сходстве этих двух моделей информационного поведения в отношении авторитетности, контекста, грамотности и исследовательского поведения. Итоги анализа показывают, что для победы над конспирологическими теориями понадобятся новые модели ИГ, которые помогут сформировать лучшее понимание политических контуров информационных экосистем. Такие модели должны включать как наступательные, так и защитные механизмы, и инструменты, предназначенные для вмешательства в эти особенно сложные онлайн-сообщества. Одна из возможных отправных точек для тактического ответа на проблему конспиративной ИБ находится в области науки, известной как критическая информационная безопасность. Интересно, что автор указывает на марксистскую философию и методологию как на возможный подход к формированию таких моделей.
Опираясь на работы психологов, специалистов по информатике, социологов и политологов, необходимо концептуализировать контуры онлайн-заговоров и выявить возможные направления вмешательства.
УДК: 077:316.77
ГРНТИ: 04.51.54
DOI: 10.11645/17.1.3277
Источник: